Звукозапись в суде: что изменилось?

Разбираем поправки, внесенные в статью 208 Гражданского процессуального кодекса, статью 165 Экономического процессуального кодекса и статью 143 Кодекса об административном судопроизводстве.

Для начала краткая предыстория. В ноябре 2018 года Конституционный суд принял решение внести в Законодательную палату проект поправок. Основная цель – установить единый порядок осуществления звукозаписи на судебном заседании и устранить ущемление прав участников судопроизводства на ее проведение. В решении отражены проблемы, наличие которых и послужило причиной к разработке поправок.

Собственно, сами поправки в указанные три кодекса внесены Законом от 10 мая 2019 года № ЗРУ-536 и вступили в силу 11 мая. Давайте посмотрим, как изменилась ситуация в результате.

Проблема № 1. Разночтения в терминологии.

В двух кодексах – ЭПК и КоАСП – до поправок наблюдается следующая картина: в одной и той же статье, в одной части приводится термин «аудиозапись», а в другой – «звукозапись». В своем решении Конституционный суд отметил, что хотя в обоих случаях подразумевается одно понятие, это является нарушением статьи 21 Закона «О порядке подготовки проектов законов и их внесения в Законодательную палату Олий Мажлиса Республики Узбекистан». В ней прямо сказано: используемые в проекте закона понятия и термины применяются единообразно в соответствии с их значением, принятым в законодательстве, исключающим возможность различного толкования.

Устранено ли это нарушение внесенными поправками? Ответ отрицательный. В части третьей статьи 165 ЭПК и части второй статьи 143 КоАСП по-прежнему фигурирует термин «аудиозапись», а в части пятой статьи 165 ЭПК и части четвертой статьи 143 КоАСП  – «звукозапись».

Проблема № 2. Ущемление прав участников судопроизводства.

Здесь все опять же сводится к терминологии, однако смысловое содержание на этот раз отличается. В части четвертой статьи 208 ГПК, части третьей статьи 165 ЭПК и части второй статьи 143 КоАСП речь идет об участниках судопроизводства, а через одну часть – о присутствующих в зале заседания.

В связи с этим Конституционный суд пришел к выводу, что право участников судопроизводства на осуществление звукозаписи ограничивается, поскольку им для этого необходимо разрешение суда, а другим лицам, присутствующим на процессе, – нет. Однако с этим сложно согласиться.

Во-первых, под участниками судопроизводства понимается четко определенный законом круг лиц (см. ст. 37 КоАСП; ст. 40 ЭПК; Главу 6 ГПК). Они делятся на две большие группы:

• лица, участвующие в деле: стороны (истец (заявитель) и ответчик), третьи лица, прокурор, госорганы и иные лица, в силу возложенных на них полномочий (представители ТПП, органов юстиции, бизнес-омбудсман и т.д.);
• лица, содействующие осуществлению правосудия: свидетели, эксперты, специалисты и переводчики.   

При этом непосредственно в момент рассмотрения дела в зале судебных заседаний присутствует судья или коллегия судей, секретарь судебного заседания, а также могут находиться помощник, стажер адвоката, представители СМИ, общественные деятели и т.д. Они к числу участников судопроизводства не относятся. То есть, понятия «лица, присутствующие в зале судебного заседания» и «участники судопроизводства» соотносятся как общее и частное. Надо полагать, законодатель не ошибся изначально, а намеренно наделил правом делать письменные заметки, вести фотосъемку, аудио- и видеозапись более широкий круг лиц. В него, безусловно, входят и участники процесса, поскольку предполагается их присутствие в зале суда.

Во-вторых, данные термины употребляются хоть и в рамках одной статьи, но все же в разном контексте. В первом случае («участники судопроизводства») говорится о порядке осуществления аудиозаписи судебного процесса, а во втором («присутствующие в зале судебного заседании»), как уже сказано выше, – о праве ее осуществления.   

То есть, с точки зрения смыслового наполнения, противоречия между данными нормами нет. Если толковать их в совокупности становится понятным, что ходатайство участников разбирательства либо инициатива суда – обязательное условие осуществления звукозаписи, даже если она ведется присутствующими в зале суда лицами, не являющимися участниками производства. К примеру, истец приглашает на заседание корреспондентов для освещения дела в медиа и ходатайствует о ведении ими аудиозаписи процесса; председательствующий судья по собственной инициативе поручает секретарю вести звукозапись, чтобы обеспечить максимально полное отражение всех деталей в протоколе судебного заседания и т.п.

В пользу озвученного также свидетельствует, что часть четвертая статьи 208 ГПК, часть третья статьи 165 ЭПК и часть вторая статьи 143 КоАСП изменениям не подверглись. Следовательно, участникам судопроизводства в силу перечисленных норм, по-прежнему, необходимо ходатайствовать об осуществлении аудиозаписи в судебном заседании. Иными словами, предполагаемая проблема не решена, вероятно, в силу отсутствия таковой.

Проблема № 3. Отсутствие единообразного порядка.      

Единого подхода в отношении порядка осуществления звукозаписи судебного процесса, действительно, нет. В административном и экономическом суде для этого достаточно ходатайства участников судопроизводства или инициативы суда, а в гражданском – необходимо согласие сторон и разрешение председательствующего в судебном заседании. Однако в этом отношении также ничего не изменилось – порядок осуществления звукозаписи в суде во всех трех случаях остался прежним.

В завершении ответим на вопрос, вынесенный в заголовок этого обзора. Анализ поправок, внесенных в статью 208 ГПК, статью 165 ЭПК и статью 143 КоАСП, показал следующее:

• в рамках гражданского судопроизводства – прямо оговорено право участников судопроизводства делать письменные заметки;
• в рамках административного и экономического судопроизводства – прямо оговорено право участников судопроизводства делать письменные заметки, вести стенограмму и звукозапись.

Олег Заманов.